Культурная глобализация обуславливает возникновение новых проблем, связанных с готовностью российского общества воспринимать иную культуру во всех ее проявлениях. Одной из таких проблем является проблема восприятия и понимания инакового искусства, основанного на культурных традициях, отличных от российских, в том числе и традициях творчества. При этом, если традиции западной цивилизации российская культура восприняла в процессе своего развития, то изучение и анализ особенностей творческого процесса, характерного для восточной традиции находится в самом начале своего пути.

Несмотря на идентичность форм художественного творчества, объекты творчества, идеологические задачи, эстетическое воздействие произведений часто различны, а порой и абсолютно противоположны, в зависимости от сложившегося отношения к функции искусства в сообществе, так как корни творческого потенциала человека лежат в той культуре, которая сформировала его мировоззрение, его принципы, его веру и религию.

Художественное творчество, как и любая человеческая деятельность, развивается в рамках культурной самобытности, которая определяет направление творческого поиска. Ярким примером может служить определение роли творца в создании произведения, характерной для восточной и западной культуры. Европейское искусство предполагает значимость авторской индивидуальности в созданном им произведении. Человек выступает как творец нового мира, коим является любое художественное произведение. Отношение к искусству восточной цивилизации, по сути, близко средневековому мировоззрению Запада, когда роль человека в создании произведения искусства не являлась значимой, так как основным и даже единственным творцом считался Бог. На Востоке не отвергают полностью значение мастера, но отводят ему второстепенное положение. Восточная культура больше внимания уделяет результату, чем самому творческому процессу, личности автора, материалам и пр., ведь главный мастер, для которого не существует границ возможного и рамок дозволенного, который оперирует всеми средствами и инструментами, это сама природа, к примеру, в учении Лао-цзы руководимая Дао. Уподобляясь природе, человек творит великое искусство только в согласии с великой мудростью. Это и есть высшее мастерство художника.

Существует так же разница в предполагаемом результате воздействия произведения. Западное искусство, в том числе и искусство Средних веков, предполагает наличие события в произведении, которое является не только результатом осмысления художником какого-либо явления, но и предполагает дальнейшую рефлексию зрителя, читателя, слушателя. Ю.М. Лотман говорит о художественном творчестве как о «разновидности умственного эксперимента»¹, при котором событие протекает как взрыв. В то же время восточная концепция искусства предполагает полное отсутствие каких-либо рефлексивных или эмоциональных взрывов. Оно лишь способствует созерцанию, причем часто внутреннему созерцанию, которое в свою очередь должно привести к полному покою. Искусство не должно отвлекать, призывать к чему-либо, выражать что-либо. Искусство лишь отражает окружающий мир, причем само это отражение должно сочетаться с этим миром максимально гармонично. Интенциально художественное творчество Востока стремится не только к бездействию, а к «недеянию». «Тот, кто способен понять невысказанное в словах, умеет говорить без слов. Кто ловит рыбу, замочит одежду, кто гонится за зверем, устанет бежать, и удовольствия в том не будет. Поэтому предел речи — отсутствие слов, предел деятельности — недеяние. Поверхностные умы соперничают из-за мелочей»². Мир гармоничен сам по себе, и человек – часть этой гармонии. Любое воздействие на мироздание, которое вызывает эмоциональные или рефлексивные волны нарушает гармонию, следовательно, не относится к категории «прекрасного».

Национальные произведения искусства, особенно связанные с языковой устной или письменной культурой, например, литературное творчество, большей частью недоступны иностранному читателю. Разная языковая ментальность приводит к различным вариантам перевода текста. Часто смысловые оттенки речи теряются при переводе на чужой язык. Такие особенности ментальности языка могут отражаться на характеристиках категорий, понятий оценок, например, на понятии «настоящего», которое часто в локальных культурах обладает множеством полутонов, или на категориях «красоты», «времени», «пространства», которые всегда соотносилась с традициями и философией. Таким образом, возникает проблема перевода произведения на другие языки, а сам перевод художественного текста становится таким же актом творчества, что и написание самого произведения.

Необходимость приведения к единому образному и понятийному ряду разных языковых культур приводит к возникновению в современном мире новых словообразований и речевых оборотов. Столь бурное взаимодействие языковых культур, как сегодня, безусловно, должно породить некие словесные формы, которые будут сглаживать различия ментальности в устной речи и в литературе.

Одна из самых сложных задач представляет собой перевод литературного текста, написанного морфемным письмом и адаптация его в литературе, основанной на фонетическом письме. Столь же сложен и обратный процесс. Если фонетическое письмо, свойственное западной культуре, предполагает магию символа, то иероглифическое морфемное письмо Востока предполагает магию изображения. Иероглиф – это скорее рисунок, который передает суть знака не звучанием, а манерой письма. Традиция восточного письма – не вербальна. Оно является скорее оборотной стороной слова. Воспринимая визуальный ряд, человек теряет поэзию слова. И наоборот, услышав и осознав поэзию слова, человек теряет прелесть процесса созерцания. Стиль письма на Востоке во многом создает атмосферу произведения. Если в фонетическом письме требуется длительное описание чего-либо, то в иероглифическом письме Востока для передачи настроение или атмосферы достаточно определенной пластики мазка.

Гармония – основной критерий оценки искусства письма Востока. Письмо не должно быть выразительным, интенциальным, эмоциональным, оно не должно быть авторским. Человек должен остаться вне письма. Такое пресное письмо становится границей между человеческим миром и нечеловеческим, между формой и хаосом. Оно является границей, не принадлежит ни одной, ни другой области. Письмо создает некий водораздел, но не вступает в противоречие ни с одной из областей. Это в первую очередь ритуальная граница, гармонично вписанная в мировой порядок. Таким образом, напряжение противоречий бинарных понятий снижается.

Совсем иначе представляется творческий акт в западной культуре. Создание произведения искусства – это, прежде всего, самовыражение человека. Природа, мировая гармония или нарушение этой гармонии становятся основой для создания произведения, но задача творца создать новый мир, который будет индивидуальным, но в то же время дополнит мир существующий. «Ни один художник не терпит действительности», – говорит Ф. Ницше. «Это верно; – подтверждает его мысль А. Камю и добавляет, – но верно и то, что ни один художник не может без нее обойтись. Творчество – это тяга к единению и в то же время отрицание мира. Но оно отрицает мир за то, чего ему недостает, во имя того, чем он хотя бы иногда является»³. Художнику необходимо заявить миру о своем существовании, не раствориться в мироздании, а доказать свою значимость. Еще в колыбели европейской культуры, во времена древнегреческой цивилизации, возникли споры о местоположении человека в мироздании. Вся последующая история той части человечества, которая идентифицирует себя с западной культурой, связана с поиском места и роли человека в окружающем его мире. Основными вопросами философии и искусства всегда были вопросы о взаимоотношении микрокосма и макрокосма. Дохристианскую эпоху интересовал вопрос о существующем мире вне человека, в эпоху Средневековья философу задавались вопросами отношения Бога и человека, современный мир спорит о надприродной сущности человека. Но и то, и другое, и третье – это лишь варианты поиска смысла существования человека в мире и способов его взаимодействия с этим миром.

Стремление человека к гармоничным взаимоотношениям с окружающим миром характерно для обеих мировоззренческих систем. Но понятие гармонии европейца отличается от понятия гармонии представителя восточной цивилизации. Гармония в восточной культуре предполагает существование человека внутри природы и именно с этих позиций происходит акт творения, при этом задача художника – ни в коем случае не нарушить это гармонию. Западная культура изначально выделяет человека из окружающего мира и утверждает его право на создание мира индивидуального, в соответствии со своим мировоззрением, интенциями, ощущениями, оставляя в нем частицу своей души. Таким образом, задача художника – посредством художественного произведения установить гармонию между мирозданием и индивидуальным миром человека.

Культурная глобализация способствует унификации этических и эстетических оценок. Развитие человека происходит уже не в рамках локальной культуры, а на фоне смешения различных традиций. Таким образом, творческая деятельность человека происходит в иных социальных и культурных условиях и направлена на создание новых форм культурной деятельности, рамки которой заданы реалиями современного мира.

1. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000. Стр. 131.

2. Чжуан-цзы. Ле-цзы. Философское наследие. Том 123,. Москва. Издательство «Мысль», 1995.

3. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство.- Политиздат, 1990. Стр.315.

Ссылка на страницу обязательна. Использование любых материалов только по согласованию с автором.