Никогда активно не интересовалась политикой. Потому как считаю это грязным делом. В политику идут люди беспринципные и излишне честолюбивые. Государство же изначально не может быть «хорошим», потому как создано для удержания населения в законных рамках. Говорить о человечности какого-либо государства, на мой непросвещённый взгляд, некорректно. Можно рассуждать о государстве сильном и слабом, светском и религиозном, можно рассуждать о форме правления, традициях, истории... Но о гуманности государства рассуждать нельзя.

Но есть нюанс...

В государстве живут люди. И управляют им люди. К каким бы партиям они не принадлежали, они должны оставаться людьми. Мне так всегда казалось по наивности...

Я, собственно, об Украине...

Я не смотрю телевизор, так уж сложилось. Информацию получаю из интернета. Не только русскоязычного. Мой супруг, родом с Украины, регулярно переводит тексты с официальных сайтов разных украинских городов, партий, движений и прочих организаций. Так что ориентируюсь в настроениях совершенно различных слоёв населения и регионов.

Долго время не могла понять, что же меня так пугает в украинской риторике. Ещё до основных событий больше месяца назад пришло понимание: ощущение лютой ненависти по отношению к нам. Ещё не было убитых. А ненависть уже была. Потом пролилась кровь и идеологически обосновала уже существующую ненависть.

Попыталась объективно оценить свои чувства. Ненависти к ним нет. Есть полное непонимание: за что? Точнее было непонимание. Теперь его нет. После Одессы. Вернее, теперь мне совершенно всё равно, за что... Знаю только одно: ненависть не может быть правой. «Ненависть разрушает, созидает только любовь».

В эти дни часто вспоминают Великую Отечественную. Сравнивают её с сегодняшними событиями. Мне же вспоминаются слова комэска «маэстро» Титаренко, который говорил о том, что он воюет не с ненавистью, а с любовью. И побеждает с любовью: «Вот в Берлине, где-нибудь на самой высокой уцелевшей стене, я с огромной любовью напишу: «Развалинами Рейхстага удовлетворён». И можно хоть домой сады опрыскивать».

Что же до Украины... Неожиданно готова согласиться с американским правительством: национальные интересы страны могут располагаться вне её границ. Причём далеко уходить от границ не обязательно. В данный период времени то, что происходит на Украине, совершенно противоречит нашим национальным интересам и безусловно представляет угрозу для нашей национальной безопасности.

Из этого и исходим.

Без ненависти. С любовью. С минимальными жертвами. До Рейхстага... Хотя нет, до Рейхстага не надо - пусть живут как хотят. Затем необходимо вводить на Украину армию... психологов и учителей.

Ну а как действовать в данный конкретный момент, так это уж виднее не мне, а хитрым сотрудникам КГБ. Я даже знать не хочу, что планирует руководство страны в направлении Украины! Когда-то, во время захвата «Норд-Оста» я наблюдала по телевизору, как растерянный Цекало пытался объяснить жаждущему сенсации журналисту, что он не может рассказать всего, что знает. Не потому что не хочет или не уважает свободу слова, а потому, что информация может повлиять на ход операции по освобождению заложников. Потому что жизни людей важнее любой сенсации, любой славы, любых денег. И сейчас я согласна не знать планов руководства страны, лишь бы сохранить жизнь людям. Оценивать действия этого самого руководства мы будем потом.

Кстати, о руководстве страны...

Никогда не голосовала за Путина. Теперь буду.

Моя генетическая память не позволяет безоговорочно доверять сотрудникам КГБ. Даже бывшим. Но, наверное должно было случиться нечто страшное, чтобы стало понятно: я могу сколько угодно его не любить, но не уважать уже не получается. Всё, что делается в стране, несомненно, делается ради страны. Когда-то, когда первый раз Путин возглавил государство, я пыталась понять, как будут развиваться события. Если Путин хочет власти или денег, то ничего хорошего у нас не будет. А если он хочет славы, то вполне возможно, что-то у нас наладится. И если проследить все серьёзные решения, которые когда-либо принимались президентом, то могу сказать только одно: «делай, что должно — и будь, что будет».

«Впрочем полагаю, что Карфаген должен быть разрушен...»